Интермедиальные эксперименты в сценических трансформациях сюжета о Медее XX – XXI вв. | Изучение национально-культурных кодов мировой литературы в контексте межкультурной коммуникации

Интермедиальные эксперименты в сценических трансформациях сюжета о Медее XX – XXI вв.^{^[1]}

Т. А. Шарыпина, профессор, заведующий кафедрой зарубежной литературы,

Национальный исследовательский Нижегородский государственный

университет им. Н.И. Лобачевского (Нижний Новгород, Россия)

Медея — один из самых загадочных и потому притягательных образов древнегреческой мифологии и драматургии. Двойственность её природы предопределена как родством со светлым Гелиосом, так и с чёрной Гекатой. Попытки «высветлить» или «очернить» этот образ убивают его трагическую величественность. В ушедшем столетии писателей Ж.Ануя, Х.-Х.Янна, Х. Мюллера, Т. Ланоя , В. Клименко, Л. Разумовскую и др. продолжает волновать образ покинутой, обманутой супруги и яростной детоубийцы. Об этом свидетельствует и кинематограф: киноверсии Пазолини и Ларса фон Триера. В рассматриваемых интерпретациях сюжета о Медее можно отметить ряд примеров проявления трансформационной и онтологической интермедиальности. В качестве примера трансформационной интермедиальности в структуре драмы можно привести описываемые в пьесе В. Клименко «Театр Медеи» (2001) реалии театральной жизни, позволяющие раскрыть внутренний мир героев. Если традиционно в качестве материала для перевода из одной знаковой системы в другую используются живопись или скульптура, то у Х.Х. Янна и Л. Годе используется нетипичный для литературы вид искусства – танец, являющийся не профессией, но неотъемлемой частью настоящей (Л. Годе) или прошлой (Х.Х. Янн) жизни героинь пьес «Медея» («Medea», 1926) и «Медея Кали» («Médée Kali»), раскрывающий их сущность. Подобное обращение к танцу восходит к немецкой традиции Ф. Ницше, который, говоря о танце, характеризует его как неотъемлемую часть дионисийства, проявления коллективного, родового инстинкта, архаического, иррационального начала, что соответствует призывам Х.-Х. Янна к освобождению подавляемых обществом первооснов человеческой природы. Упоминание танца в тексте пьесы немецкого драматурга Х.-Х. Янна (1926) возникает в связи с описанием прошлого героини. Являясь, так же как и Медея Кали, для греков не просто иноземкой, варваркой, но ещё и представителем экзотической страны, Медея Х.-Х. Янна владеет искусством, в котором стихия танца сближает её с экстатическим дионисийским началом, героиня воспринимается как «грозная темная сила, «черный избранник», мститель человеку и человечеству за его отказ от природы человека». Танец Медеи в пьесе «Медея Кали» упоминается, помимо первого эпизода, после которого она становится богиней Кали, еще трижды. Этот вид искусства сопровождает как бы переход героини из одного социального статуса в другой, из одной ипостаси в другую. Интеграция видов искусств, введение в художественное пространство пьесы танца, не только служит расширению границ классического мифологического сюжета, но и оттеняет многогранность образа героини, завораживающей красотой и неистовостью. Элементы другого вида искусства включены в ткань спектакля Т. Ланоя «Мама Медея» («Mamma Medea», 2002). Экспозиция первого действия содержит отсылки к театру марионеток. «Черный ящик», сконструированный декораторами для спектакля, в котором герои древнего мифа становятся марионетками, отражает идею обреченности, а герои, предстающие перед зрителем впервые в виде восковых фигур, вызывают ассоциации с «живыми мертвецами». За счет обращения к идее марионетки раскрывается и образ Ясона, который предстаёт дегероизированнй шутовской фигурой. Рассматриваемые произведения дают богатый материал для анализа проявлений и онтологической интермедиальности, когда одно искусство, использует методы, приемы другого, переносит образный смысл типичных для него характеристик (цвета, формы, композиции) с целью более глубокого раскрытия сюжета и образов. Экспрессия цвета в живописи способна вызывать чувственные ассоциации, усиливать эмоциональность изображения. Преобладание конкретных цветовых гамм, влияющих на восприятие произведения, используется в пьесах немецких драматургов Х.Х. Янна, Х. Мюллера, а также современного отечественного автора В. Клименко, в пьесе которого цвета возникают в связи с описанием реалий театральной жизни героини и в связи с происходящим в её воображении или исполнением роли: « на ней золотое платье», «красным красный закат», «сегодня очень красно заходит солнце». В данном случае золотой и красный цвет, вплетающиеся в поток сознания героини, сопровождают сцены, соотносящиеся с античным прообразом той, чью роль всегда мечтала исполнить актриса, отсылают к классическому периоду античной культуры и царскому происхождению Медеи. Отсутствие света и воздуха, ярких цветов характеризует большую часть действия в пьесе Х.-Х. Янна Здесь доминируют темные, мрачные тона, а дом Медеи освещается красно-желтыми отсветами тлеющих углей. Пьеса «Медея Материал Ландшафт с аргонавтами» («Verkommenes Ufer Medeamaterial Landschaft mit Argonauten», 1982) Х. Мюллера раскрашена цветами крови и грязи. В сознании Медеи Х. Мюллера, за которой «тянется кровавый след», окрашивающий все вокруг, возникают картины прошлого, состоящего из череды смертей. Столь частое упоминание крови, внутренностей, задающее красно-коричневый колорит пьесы, согласуется с характером связи Ясона и Медеи Х. Мюллера. Стилистика и визуальная составляющая одной из самых поэтических «Медей» (1980-е) отражает содержание и пьесы Л. Разумовской, чья героиня представляет собой, напротив, образ преданной и любящей женщины, пытающейся сохранить свои жизненные ценности. Если проводить параллель с конкретным направлением живописи, то стилистически пьеса решена в рамках немецкого романтизма с его культивированием природы и естественности человеческой натуры, световоздушными пейзажами, отражением во внешних природных состояниях внутренних переживаний героя. Атмосфера пьесы стилистически может быть соотнесена с картиной К.Д. Фридриха «Странник над морем тумана», которая при внешнем спокойствии отражает интенсивную и напряженную внутреннюю жизнь героя. Писатели, драматурги и режиссеры используют специфические свойства иного вида искусства для усиления эмоционального эффекта в восприятии образа Медеи, создания психологически развернутой характеристики героини, а также особого колорита произведения в целом. Выбирая то или иное направление в искусстве или направление в живописи, монохромную цветовую гамму, размытость контуров, деформацию пространства или четкость линий, разнообразие и насыщенность цвета, авторы одновременно усиливают эмоциональное воздействия на читателя и зрителя и формируют его отношение к происходящему, позволяет раскрыть смысловое содержание и проявить авторскую позицию.

Список литературы

Клименко В. А. Театр Медеи . URL: http://klimteatr.narod.ru/medea.htm/ (дата обращения 05.09.2016).
Jahn Hans Henny Werke in Einzelbänden / Hrsg. von Uwe Schweikert. – Hamburger Ausg. – Hamburg: Hoffman u. Campe. Dramen I. 1917–1929: Dramen, dramat. Versuche, Fragm. (Fragmente einer Offensive); Offentlichkeit – Theater – Dramatiker / hrsg. von Ulrich Bitz. I Aufl . 1988. 1248 S
Müller H. Verkommenes Ufer Medeamaterial Landschaft mit Argonauten // Müller H. Stücke / Heiner MÜLLER; Hrsg. u. mit einem Essay von Joachim Fiebach. Berlin: Kunst u. Ges. (Henschelverl.), 1988. 222 S
Разумовская Л. Медея. URL: http://theatre-library.ru /fi les/r/razumovskaya/ razumovskaya_7.doc/ (дата обращения11.2016).

[1] Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда в рамках научного проекта № 23-28-00559 «Античный код в проблемном поле русско-немецких театральных взаимосвязей».

ПРИЛОЖЕНИЯ

МЕДЕЯ В ИСКУССТВЕ ЖИВОПИСИ,КИНЕМАТОГРАФА И ТЕАТРА